В бой идут одни старики.
Сценарий фильма. ч.6

...А в блиндаже командира полка начальник разведки армии докладывал по телефону.
- Да, товарищ первый, подтвердилось. Обнаружили. Там, где и предполагали. Нет-нет. Точно летал. Сколько раз летал? - спросил у Титаренко.
- Четыре раза летал. По головам ходил, - бросил устало Титаренко.
- Четыре раза летал, - говорит в трубку начальник разведки армии.
- Там еще впереди танков наглец такой... на белом коне, генерал такой ехал...
- И погоны успел рассмотреть? - поинтересовался комдив.
- Да, низковато шел, - ответил Титаренко.
- Да, вылетаем немедленно. Василий Васильевич, поехали, первый ждет, - повернулся начальник разведки.
- А ты, Маэстро, готовь дырочку,- ткнул пальцем комэска в грудь. И пошли.
- Ну, Ваня, давай мы батиного "Казбека"... - взял папиросу из коробки Титаренко. Был он весь взмокший.
- Ты знаешь, по-моему, Прохоровка у меня есть на аэрофотосъемке. Сейчас пойду в лабораторию проверю, по-моему, точно есть, - и вышел.
Вошел комполка.
- Ну, как хозяева принимали? Сиди, сиди.
- Да нормально. Но наг-ле-цы!
- А все ты мне, милый друг, доложил?
- Все... Табак хороший...
- Хороший... А дальше?
- Хм... Да ты представляешь, как в оперетте: танки, а вот этот, на белом коне, мне вот так ручкой...
- Ну и ты...
- Ну и я разочек махнул! Слушай, ну надо же было наказать! Это же не сорок первый!..
- Тебе было приказано не раскрывать себя.
- Да хрен с ним!.. А чего ж он, гад, на белом коне еще так...
- Я тебе эту белую лошадь еще вспомню.
- Разрешите идти? - встал Титаренко.
- Что, так и пойдешь, сам? - как-то криво улыбнулся комполка.
- Не понял.
- Ну и люди пошли. Не пригласишь боевого друга и командира?
- Куда?
- Да сейчас же весь полк рвется во вторую эскадрилью!

…А в хате второй-поющей патефон напевал: "Утомленное солнце нежно с морем прощалось...". Летчики второй эскадрильи попеременно танцевали с Зоей-капитаном.
Сидели рядышком Сагдуллаев и Маша. Возле них - Кузнечик. Подошел Смуглянка к Маше.
- Разрешите?
Его перехватил Кузнечик, уводя в сторону, бормотал:
- Я хотел тебе сказать... одну вещь... если вот... м-м - это вот...
- Понял... Понял, - извинился Смуглянка. Сел с хозяйкой-старушкой, вытирающей слезы, слушающей музыку.
- Бабушка, пойдемте танцевать, - неожиданно для самого себя сказал Смуглянка.
- Та куды там?
- А чего! Мы сейчас с вами такую барыню врежем!
- Так воны ж нэ танцюють...
А возле окна сидят комполка и комэск-два Титаренко.
- Слушай, а чего это мы с тобой не танцуем, а? - спросил Титаренко.
- Мы с тобой свое оттанцевали. По-моему... еще в Испании.
- Э, нет, - бросил папиросу в открытое окно. И к Зое-капитану. - Разрешите?
Не сделал и двух шагов, как Кузнечик:
- Разрешите? - и забрал у своего комэска Зою. Комполка хохотал от всей души. Титаренко смущенный сел рядом. Но сказал с гордостью:
- Видел? Летать не умеют. Стрелять тоже... пока не умеют... Но... орлы!.. Все сюда! - снял головку патефона с пластинки..
Вторая эскадрилья собралась за ситцевой занавеской. Звенели инструменты. Перед занавеской остался только комэск Титаренко. Он сказал:
- Все это красиво, но это общепотребительская кооперация. Кому что нравится. Дорогие гостьи второй эскадрильи, прошу в малый зал нашей филармонии.
Девушки пересели к командиру полка.
- Занавес! - скомандовал Титаренко.
Отодвинули ситцевую занавеску- там вторая эскадрилья с инструментами.
- У второй-поющей другой профиль. Мы считаем, что песня, как география... Вот Зоечка из Сибири. Край суровый, могучий, и песни такие же... Ревела буря, гром гре-ме-ел!
Поддержала его вся эскадрилья.

- Вано - Грузия! Горы, и ритм такой- кавказский. Вано!
Вано забарабанил по корпусу гитары.
- А я из Таврии - Юг Украины. Степь, ровная, как стол. Колысь тут чумакы по силь ходылы, на Чумацькый шлях поглядаючы. Млечный путь - по-русски. И песни такие же бесконечные, как степь... "Ой у лузи, лу-узи-и, чэрвон Калына"... Ну, вы понимаете, что это не вокал, это эскиз к вокалу. И вот теперь вы услышите лучшего солиста 1-го Украинского, бывшего Воронежского, будущего солист Большого театра...
- Очень большого, - мрачно добавил Скворцов.
- Очень большого театра - старшего лейтенанта Скворцова. "Нич яка мисячна".
Оркестр сыграл вступление, но Скворцов сказал:
- Командир, - и отрицательно качнул головой. Мелодия оборвалась.
Разочарованно смотрели Зоя и Маша. Сконфузился комполка.
- Маэстро, Маэстро, - позвал Кузнечик. Маэстро Титаренко пошептался с оркестром.
- Ну смотрите! - предупредил их и к "зрителям":
- Новинка сезона!- а это к Кузнечику:
-Арфы нет, возьмите бубен, - и к оркестру: - От винта!
Дирижировал Титаренко. Вторая-поющая играла и пела:

Как-то летом, на рассвете
Заглянул в соседний сад,
Там смуглянка-молдаванка
Собирает виноград
Я краснею, я бледнею,
Захотелось вдруг сказать:
"Станем над рекою
Зорьки летние считать"

Красивые парни были во второй-поющей. И "старики" и "желторотики" - как на подбор! И пели здорово! Душевно пели:

Раскудрявый клен зеленый, лист резной,
Я влюбленый и смущенный пред тобой.
Клен зеленый, да клен кудрявый,
Да раскудрявый, резной!

Вошли летчики первой эскадрильи. Стали у двери. И жидко захлопали.
Песня оборвалась.
- Товарищ майор, - обратился Савчук к комполка, - разрешите обратиться к товарищу капитану.
- Обращайтесь.
- Добрый вечер,- сказал Савчук комэску-два, и к Зое: - Товарищ капитан, пока здесь некоторые старались ля-ля-ля, первая эскадрилья обеспечила ремонт вашего крейсера. Достали все необходимое,- злорадно доложил Савчук Зое-капитану.
- Спасибо, - без особой радости поблагодарила Зоя.
- Пожалуйста, - ответил Савчук.
- Первая - у нас молодцы. Если "фоккер" или "мессер" завалить- это вторая. А если что-то достать- это первая, - сказал Титаренко сердито.
Взмахнул рукой. Вторая продолжала "Смуглянку":

Раскудрявый клен зеленый, лист резной.
"Здравствуй парень, мой хороший, мой родной!"
Клен зеленый, да клен кудрявый,
Да раскудрявый, резной!

...По вечернему небу черные тучи, черные шапки деревьев, темные силуэты летчиков, провожающих Зою и Машу. И чуть слышна почему-то грустная мелодия "Смуглянки".
- Товарищ командир полка, - встретил их механик.
- Докладывай, - совсем по-домашнему разрешил командир полка. Он был непривычно задумчив.
- "У-2" готов...
- Спасибо, - сказала Зоя механику, а сама поглядывала то на комполка, то на Титаренко.
- Заводи, - приказал комполка механику.
- Есть.
- Вот и все, - сказала Зоя и подала сразу обе руки: одну комполка, вторую Титаренко. И все притихли, понимая, что все, что девушки улетают...
- А все-таки ему левую, - вздохнул Титаренко, удержав руку Зои.
- А, перестань, - сказал комполка.
- А-а-а, - сказала грустно Зоя.
И снова мелодия "Смуглянки". Маша и Сагдуллаев. Летчики. Макарыч подал Зое в кабину цветы. Она поцеловала Макарыча.
И "кукурузник" покатил на взлет. И мелодия "Смуглянки" зазвучала еще грустней. Молча смотрели вслед девушкам летчики, будто прощаясь навсегда.
- Ромео из Ташкента загрустил. Джульетта в "кукурузнике" умчалась, - подойдя к Сагдуллаеву, сказал Кузнечик.
- Товарищ лейтенант, перестань пошлить, - вздохнул тот.